Вторая статья. "Паспортное дело".

Шестнадцать мне исполнилось в конце марта
прошлого года, но получать паспорт я собрался только к маю – экзамены, конец учебного года, как-то не до того было... Явившись в свой РЭП и постояв какое-то время в очереди, просунул в маленькое окошко документы. И тут меня огорошили новостью: оказалось, что по новому Указу Президента срок получения паспорта ограничен одним календарным месяцем! Всего-то пять дней я и просрочил, но мои объяснения про школу и экзамены паспортистку не убедили. На вопрос, что же теперь делать, получил ответ: «Ехать к начальнику паспортного стола, писать объяснительную и платить штраф!» Отправился в паспортный стол на Воронина, 10. В маленьком коридорчике перед дверью начальника паспортного стола сидело всего человека четыре. На мой вопрос, кто крайний, они как-то загадочно заулыбались и ответили, что очередь – по записи. Тетрадный листок лежал тут же, и в нем уже было... 49 фамилий! Поскучнев еще больше, поставил свою фамилию под юбилейной цифрой «50». За час очередь продвинулась аж на три человека. Я решил, что дело это безнадежное и отправился домой. Летние каникулы путешествовал без паспорта, вполне обходясь свидетельством о рождении и ученическим билетом.
Новый учебный год для нашего 11-го класса –
выпускной, поэтому в первые же дни классный руководитель настроила нас на серьезный лад, напомнив об аттестате. Теперь он заполняется в Киеве, куда и будут отосланы все наши данные. Для получения аттестата об окончании школы зачем-то требовались: информация о родителях, информация обо мне (заполнять нужно было на украинском языке, и в помощь некоторым малограмотным был выдан шаблон анкеты), идентификационный код (пишу по слогам!) и ... паспорт! Пока я раздумывал, куда же первым дело направиться, подоспело еще одно счастье – военкомат.
Радость наша (уроки – побоку!) очень скоро сменилась унынием от необходимости слоняться большой толпой по коридорам этого заведения, сидения в очереди в разные кабинеты для выстукивания и осматривания докторами, выслушивания их комментариев по поводу твоего сколиоза и неправильного прикуса, а также странных вопросов о судимостях, «склонности к употреблению», которой у меня нет, и родственниках за границей, которые как у всякого нормального севастопольца, у меня, конечно же, есть. Весь последующий месяц ушел на сдачу анализов, рентгены и собирание целой кучи справок от врачей. Вплоть до вынесения приговора: годен! Рентгеновские снимки, кстати, обошлись в круглую сумму, поскольку пленка сейчас платная. Я уже не говорю о дозе полученного облучения. Это, правда, бесплатно.
Честно говоря, я так и не понял, почему весь этот кастинг – за мои деньги?! Лехина мама, кстати, платить отказалась. И правильно – кто кому больше нужен, тот пусть и платит.
Естественно, вся эта медицинская эпопея совершенно не оставила никаких шансов попасть в ноябре на прием к начальнику паспортного стола, зато идентификационный код я получил довольно быстро – за каких-то две недели (кое-кто из одноклассников вообще уложился в три дня.
На зимние каникулы я решил съездить к бабуш- ке в Харьков, но тут мне пришла на память история, произошедшая с моим двоюродным братом – прошлым летом ему тоже такая мысль приходила. Только ехал он из Белгорода. Без паспорта. Благополучно пересек обе границы (пограничники вполне удовлетворились свидетельством о рождении, тем более, что 16 лет Славке исполнилось всего 2 месяца назад), вышел на перрон в Харькове – и тут попал в поле зрения двух бдительных стражей порядка. Сначала его отконвоировали в отделение, а потом благополучно депортировали на историческую Родину. По дороге выяснился один деликатный момент, а именно, что папа Славки – местный Верещагин, то есть начальник Белгородской таможни. Сначала не проверили, позвонили... Не знаю, что они услышали по телефону, но пацана не только доставили по назначению прямо к бабушке, но еще и кормили-поили по дороге. А пожрать Славка любит.
У меня папы в таможне нет. Поэтому я настроился получить паспорт, чего бы мне это ни стоило. Явившись в паспортный стол ни свет ни заря – к восьми утра, записался четвертым и уселся в коридорчике ждать приема. Прихваченная из дому книжка оказалась учебником истории Украины. Читал часа четыре. Узнал много интересного. Вошел в кабинет начальника паспортного стола и отдал свои документы. «Оплатить штраф 17 гривень, одному из родителей с паспортом и объяснительной – в 5-й кабинет, с чеком об оплате, потом ты с этим чеком и документами – в РЭП... Вопросы есть?» Никакого вопроса я придумать не успел – ум был занят усвоением информации, выданной в одном предложении... Весь прием – четыре минуты.
Все указания начальника паспортного стола были выполнены в точности – и я наконец получил свой паспорт. И очень вовремя, поскольку на каникулах все, кому еще не исполнилось 18-ти, могли путешествовать по железной дороге на халяву, а в кассах требовали паспорт. Кстати, в дороге он мне еще раз пригодился. На вокзале, куда я пришел брать обратный билет до Севастополя ко мне подошел крепкий гражданин в кожаной куртке с барсеткой в руках. «Меняла», подумал я. Или таксист. «Сержант Чопенко! Ваши документы!», – грозно сказал вдруг он. И тогда-то я гордо достал свой новенький паспорт! Впрочем, это не помогло. «Пройдемте в отделение!» Отделение оказалось маленьким захламленным помещением, где на составленных в ряд стульях мирно спали какие-то немытые личности, а один гражданин в наручниках расположился прямо на столе. С трудом открыв дверь (ручка при этом отвалилась), сержант Чопенко долго пытался найти выключатель. Его напарник напомнил из темноты, что лампочки нет с ноября. При тусклом свете из давно немытого окна было тщательно рассмотрено содержимое моих карманов и кошелька: штук 10 старых проездных на троллейбус (сам не пойму, откуда столько), примерно столько же футбольных календариков, ученический билет и удостоверение Героя борьбы с НДС от партии «Яблоко». Все вещи приблизительно одной ценности. Особенно сержанта заинтересовал мой ученический. Выяснив,к кому я приехал, употребляю ли наркотические вещества и в каком классе учусь, он еще долго меня расспрашивал про новую 12-тибальную систему («А шесть – это сколько по старому?» – «Три с плюсом» – «А мне дочка говорит, что четыре...Да...Ну ты бы все равно подстригся, что ли...»),после чего я был отпущен с миром. Хороший человек, хоть и бдительный. В следующий раз привезу ему лампочку.
После каникул опять вызывали в военкомат.
Подтвердили неутешительный диагноз – «годен»! Только стоматолог сказал, что прикус у меня неправильный и потому мне нельзя служить в погранвойсках. Связи я так и не уловил: меня что, овчаркой служить призывали, или язык за зубами держать не смогу? В смысле военной тайны...
Девушка-лейтенант заполнила мое досье и поинтересовалась моим отношением к военной службе.
– Отрицательное! – четко доложил я.
Она почему-то обрадовалась. Засмеялась, во всяком случае.
– А куда поступать собираешься?
– На журналистику, – сказал я.
А куда же еще, в самом деле, если язык за зубами держать не умею...